Главный финансовый обозреватель Bloomberg: Когда каждая компания стремится создать резерв из биткоинов

Bitcoin Treasury

Суть такова: американский фондовый рынок готов платить 2 доллара за каждый доллар криптоактивов. Если у вас большой портфель криптовалют, оптимальное решение — объединиться с небольшой публичной компанией США. Такой шаг удваивает стоимость ваших криптоактивов за одну ночь. Эта особенность формирует на рынке ряд необычных, подчас парадоксальных тенденций, из которых особенно выделяются две.

Во-первых, владея значительным объёмом криптовалюты, вам потребуется публичная компания-оболочка. Предоставление таких «оболочек» стало прибыльным бизнесом — особенно для малых публичных компаний с минимальной операционной деятельностью, которые легко трансформировать в чистые криптохолдинговые структуры. К примеру, если у вас 100 миллионов долларов в биткоине, слияние с публичной компанией способно мгновенно превратить их в 200 миллионов. Это позволяет без сожаления заплатить акционерам 40 миллионов долларов просто за листинговый статус компании.

Во-вторых, если у вас крупная криптопозиция, не продавайте её криптопокупателям — продавайте на рынке акций. Допустим, у вас есть 1 000 биткоинов. Продажа на спотовом рынке BTC даст 118 миллионов долларов, а интеграция в публичную криптохолдинговую компанию может принести 236 миллионов.

К вопросу о первом пункте: часто обсуждается, как криптопредприниматели приобретают малые публичные компании и превращают их в криптофонды. Однако этот путь сложен и неэффективен. Если вы хотите разместить криптоактивы на бирже, зачем тратить силы на переговоры с руководством полуразвалившейся биотехнологической фирмы, заключать сделку, а затем увольнять сотрудников? Почему бы инвестиционным банкам не предлагать готовые публичные оболочки, чтобы не приходилось переделывать биотехнологические, игрушечные или алкогольные фирмы в криптокомпании, а начать с чистого листа?

На практике так уже и происходит. В этом состоит суть рынка SPAC (Special Purpose Acquisition Company). Cantor Fitzgerald LP (экс-CEO которой ныне — министр торговли США) специализируется на подобных сделках, проводя как стандартные SPAC-раунды, так и SPAC, ориентированные специально на слияние с биткоин-холдингами. В апреле мы упоминали Cantor Equity Partners Inc. — SPAC под контролем Cantor, объявивший о сделке с Bitfinex/Tether и SoftBank по упаковке их биткоинов через публичную структуру. Эта новая компания будет называться Twenty One Capital Inc., и её акции торгуются примерно с 200% премией к стоимости биткоинов на балансе. Tether и SoftBank получают отличные условия. В выигрыше также SPAC-спонсор — Cantor — который получает крупную комиссию.

Вот сегодняшнее официальное сообщение:

Bitcoin Standard Treasury Company выходит на биржу через объединение с Cantor Equity Partners I Inc.

При запуске на балансе BSTR будет 30 021 биткоин — это четвёртое по величине публичное биткоин-хранилище в мире. Компания привлекает до 1,5 млрд долларов по схеме PIPE — это крупнейшая подобная сделка для SPAC на рынке биткоина. Сам SPAC дополнительно внесёт еще 200 миллионов долларов (опцион на выкуп).

BSTR Holdings Inc. («BSTR» или «Компания») объявила о заключении окончательного соглашения о слиянии с Cantor Equity Partners I, Inc. («CEPO») (NASDAQ: CEPO), SPAC, спонсируемым структурой Cantor Fitzgerald — одним из мировых лидеров в финансовых и недвижимости сервисах. После закрытия сделки объединённая компания начнет торговаться под тикером “BSTR”…

Чистые привлечённые средства будут направлены на дальнейшее приобретение биткоина и развитие полноценной линейки продуктов и консультационных сервисов рынков капитала, ориентированных на биткоин.

BSTR будет контролировать примерно 30 021 биткоин. Их рыночная стоимость при продаже на споте близка к 3,5 млрд долларов. В составе публичной компании их оценивают зачастую выше 7 млрд. Cantor Fitzgerald выстраивает новые публичные структуры для биткоин-пулов; BSTR объединилась с Cantor Equity Partners I — не тем подразделением Cantor, что занималось Twenty One, — чтобы выйти с биткоином на Уолл-стрит. На бирже биткоины BSTR стоят намного дороже, чем в качестве простого актива, а Cantor как спонсор SPAC получает своё вознаграждение.

Однако меня особенно интересует второй феномен: «Если у вас много крипты, не продавайте её криптопокупателям». Cantor Fitzgerald уже создала биткоиновый холдинг Twenty One. Их модель: (1) накапливать биткоины; (2) обеспечивать публичный листинг; (3) делать громкие заявления о прорывах, будущем денег и сервисах капитальных рынков на базе биткоина. BSTR повторяет ту же схему. По сути, оба — это биткоин-пулы. Тогда зачем листинговать их по отдельности? Почему инвесторы должны выбирать между двумя по сути идентичными биткоиновыми холдингами? (И не только среди них — есть и MicroStrategy; суть в том, что два крупных хранилища биткоина вышли на биржу практически одновременно через SPAC Cantor Fitzgerald.)

Вообразите: BSTR приходит в Cantor Fitzgerald и говорит: «У нас есть пул биткоина и нужны консультации по рынкам капитала». Cantor отвечает: «Превосходно — у нас крепкие отношения с Twenty One. Мы вывели их на биржу. У них огромный холдинг, мощная инфраструктура для инструментов на базе биткоина, их акции торгуются с солидной премией. Наше предложение: они выпускают акции, привлекают капитал, а затем покупают ваш пул биткоина — по очень выгодной цене для вас. Как вам?»

Но такой вариант BSTR не интересует: продавать биткоины по спотовой цене невыгодно; упаковка крипты в публичную компанию позволяет получить премию в 100%. BSTR хочет прямого листинга, а не продажи.

Сделку во вторник кратко описали в Financial Times:

По данным двух источников, Cantor Equity Partners 1 — пустая компания, собравшая 200 млн долларов на IPO в январе, — завершает переговоры с основателем Blockstream Capital Адамом Бэком о приобретении криптоактивов на сумму более 3 млрд долларов.

Это напоминает сделку SoftBank-Tether на 3,6 млрд долларов под руководством Брэндона Латника в апреле и развивает стратегию Cantor Fitzgerald по использованию публичных оболочек для покупки биткоина и получения выгоды от дерегуляторной волны в США при Дональде Трампе…

Бэк и Blockstream Capital обменяют свой биткоин на акции новой оболочки Cantor, которая получит название BSTR Holdings.

Проще говоря, Cantor «приобретает» биткоины Blockstream так же, как ранее «приобрёл» биткоины SoftBank и Tether. Но платит не деньгами, а акциями новой публичной биткоин-компании, которые практически всегда торгуются с премией порядка 100% к базовому активу. «Валюта» Cantor — публичные акции биткоина — зачастую ценнее кэша.

У Twenty One та же «валюта» — её акции. Можно представить, как Twenty One покупает биткоины Blockstream своими акциями. Но по какой цене? Базовая модель биткоин-холдингов: Twenty One продаёт акции с премией, привлекает средства и покупает новые биткоины — увеличивая биткоиновое обеспечение каждой акции. Но Blockstream хочет ту же премию на свой актив, а Twenty One не заинтересована платить премию за новые монеты (ей выгоднее «распределять капитал так, чтобы расти биткоиновое обеспечение на акцию»). Привлечение биткоина на публичный рынок создаёт колоссальную дополнительную стоимость, но каждый холдинг хочет забрать маржу себе.

Жизнеспособна ли такая модель в долгосрок? Если каждый крупный держатель биткоина может заработать больше, запустив собственное публичное хранилище, как существующим компаниям продолжать накапливать монеты? В нише останутся и малые игроки — с 0,1 BTC вы продадите MicroStrategy, Twenty One, BSTR или другому холдингу. Однако, по всей видимости, в будущем такие фонды начнут обмениваться акциями: структуры с меньшей премией поглотят более дорогие. Я с интересом жду анализов по условиям справедливости подобных сделок.

Пока же дебют BSTR выглядит умеренно: к середине дня акции SPAC торговались по $13,93, что подразумевает лишь 39% премии к биткоинам BSTR — заметно ниже ожидаемых 100%+. Возможно, пространство для арбитража уже переполнено?

Рынки мем-коинов: если вы спрашиваете, значит не чувствуете «вайб»

В традиционных финансах все устроено так: вы работаете в банке, клиент просит — «Создайте инструмент X, который отслеживает значение Y». Необходимо продумать, как связать X и Y: возможно, настроить арбитраж, позволяющий обменивать Y на X — чтобы их цены совпадали; возможно, собрать индекс из Y, а X — это доля в индексе; может быть, обзванивать поставщиков котировок Y и использовать усреднённое значение для премии X; или привязать X к историческим уровням Y через внебиржевой ориентир. Каждая схема сложна. Типичный пример: «Хочу инструмент, который отслеживает цены на жилье в США». Великолепная идея, но какие дома брать за эталон? Как удостовериться, что инструмент отражает действительные цены?

В крипте же произошла настоящая инновация: всю эту сложность заменили на «вайб». Достаточно объявить: «Я запускаю HomePriceToken — он отслеживает американскую недвижимость!» Ветеран традиционных рынков спрашивает: «А как он отслеживает?» — «Потому что так написано. Это HomePriceToken. В чём вопрос?» Если я настаиваю на механизмах арбитража, мне отвечают: «Не заморачивайся, это же HomePriceToken».

В этом весь секрет мем-коинов. Часто шучу об этом, но подход действительно изобретательный. Классическая схема мем-коина: (1) дать токену название, связанное с чем-то; (2) цена следует за этим объектом — не из-за арбитража, а потому что это мем. Если достаточно людей думают о Doge, курс Dogecoin растёт. И всё.

Прелесть в том, что теперь финансировать можно что угодно, даже не являющееся активом. Цены домов хотя бы можно статистически рассчитывать (пусть там и проблемы ликвидности и агрегации), а мем-коины могут следить даже за летними хитами, популярностью звёзд или состоянием демократии США. Не в формате предсказательных рынков — объективного события тут нет — а именно через мем-коины: если растёт DemocracyCoin, значит демократия крепнет; если падает — наверное, не очень. Не спрашивайте «почему».

Да, это абсурдно. Но и интересно. Вот как Тейлор Лоренц описывала мем-коин-сленг поколения Z:

Двадцатилетняя студентка Боэши каждый день мониторит соцсети в поисках новых выражений, отслеживает такие слова, как huzz, soyboy, baddie, mewing — не просто ради общения, но чтобы вложиться и заработать.

Пока сленг поколений Z и Alpha расходится по сетям, вырастает целая экосистема мем-коинов. Молодые люди инвестируют реальные деньги в токены, связанные с вирусными фразами, и ожидают заработать, если их мем станет хитом.

«Чем тупее слово — тем выше курс токена», — говорит Боэши. — «Чем больше хайпа, тем горячее коин».

Я спрашиваю: «Есть ли арбитраж между популярностью слова и курсом токена?» — и тут же теряю нить. Боэши перескакивает через вопрос, не отвечая.

В этой новой экономике внимания вирусность равна капитализации. Слово в топе — токен растёт. Тренд прошёл — падает и монета. «Если слово начинает разлетаться — это видно и по всплеску поисков Google», — говорит Боэши. — «Как только волна спадает — так же сползает и график». Сейчас десятки мем-коинов, связанных со сленгом, можно торговать на платформах типа Pump.fun.

Huzz. Rizz. Skibidi. А если строго научно — вот недавнее исследование Альберто Марии Монгардини и Алессандро Меи о манипуляциях мем-коинами:

В отличие от фундаментальных активов вроде биткоина или эфириума, стоимость мем-коинов почти полностью определяется настроениями комьюнити, из-за чего они подвержены манипуляциям. Исследование анализирует 34 988 мем-токенов на Ethereum, BNB Smart Chain, Solana и Base, рассматривает их токеномику и трёхмесячную динамику. Среди токенов с доходностью выше 100% у 82,6% обнаружены признаки искусственного разгона — от wash trading до инфляции цены через ликвидные пулы (Liquidity Pool-based Price Inflation, LPI), где небольшие сделки вызывают всплески курса. Документированы и схемы pump-and-dump, rug pull; большинство задействованных токенов ранее участвовали в wash trading или LPI. Вывод: в сегменте высокодоходных мем-коинов манипуляции повсеместны, а сверхприбыли чаще — итог скоординированных схем, а не органического спроса.

А теперь представьте запуск одного из оставшихся 17,4% мем-коинов, которые честны по-настоящему. Даже кажется, что это уже слишком просто?

Дисклеймер:

1. Данная статья опубликована на основе материалов TechFlow. Авторские права — за Мэттом Левином. По вопросам перепубликации обращайтесь к команде Gate Learn. Ваше обращение будет оперативно рассмотрено согласно установленным процедурам.
2. Дисклеймер: все мнения, изложенные в статье, принадлежат автору и не являются инвестиционной рекомендацией.
3. Команда Gate Learn выполняла перевод статьи на другие языки. Если Gate не указан явным образом как источник, перепечатка, распространение или плагиат данного перевода запрещены.